Бум на BIM

В конце прошлого века российская столица внешне кардинально менялась. И, естественно, когда лужковская команда заявила, что именно «архитектор правит бал» в московском строительстве, к нам на самые дорогие и знаковые проекты потянулись иностранцы со звучными именами: Рэм Колхас, Жан-Мишель Вильмотт, Норман Форстер, Заха Хадид, Рикардо Бофилл, Филипп Старк, Хани Рашид, Дэвид Аджайе,ХадиТегерани, Роберт Стерн, Эрик ванн Эгераат и многие другие звёзды.

Когда их проекты обсуждались на Общественном градостроительном совете при мэре, можно было лишь восхищаться смелыми, неожиданными для мегаполиса решениями. Что-то принималось на ура и, стало быть, отправлялось на реализацию девелоперам. Какие-то проекты требовали доработки, адаптацию к московским реалиям. Случались и отказы по тем или иным причинам. В частности, подобная участь постигла заявленные Жан-Мишелем Вильмоттом «Красную площадь, 1» и «Красный Октябрь».

Печально выглядел после многочасового обсуждения Эрик ванн Эгераат: вердикт столичного градоначальника был категоричен – комплекс «Русский авангард» из пяти башен различной этажности с именами известных русских художников начала XX столетия «Кандинский», «Родченко», «Попова», «Малевич» и «Экстер» рядом с ЦДХ на Крымском Валу и «Музеоном» стоять не будет.

Но особо запомнился Норман Фостер, который готов был взяться и за башню «Россия» в ММДЦ «Москва-Сити», и за «Хрустальный остров» в Нагатинской пойме, и за музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, и за «Апельсин» на месте Центрального Дома художников...

При обсуждении небоскрёба в 600 с лишним метров кто-то из экспертов выразил сомнение в необходимости столь высокого сооружения, и тогда в мгновение ока американец поменял презентацию и как ни в чём ни бывало стал демонстрировать «Россию» на 200 метров ниже. Присутствовавшие притихли. Казалось, если кого-то и эта высота не устроит, Фостер готов, как фокусник из рукава, достать следующий проект, а потом ещё и ещё…

Признаться, именно тогда закрались весьма смутные мысли о технократичности творчества архитектора. Да, имя зодчего играет решающую роль, когда идёт выбор проектов – будь то в Юго-Восточной Азии или Австралии, в мегаполисах Латинской Америки или Европы. Однако, как только получено добро на реализацию, действует правило – «мавр сделал своё дело» и ему позволяется аккуратненько отойти в сторону, тогда как к работе подключаются сотни, а то и тысячи людей, рядовые сотрудники компании. Они-то и складывают заранее заготовленные и не раз применявшиеся «пазлы», чтобы презентационную картинку детализировать.

Конечно, на поверку выходит уже не совсем штучный «товар». И это не Антонио Гауди или Фёдор Казаков, Оскар Нимейер или Доменико Жилярди, перечисленные выше зарубежные архитекторы. Это, как если бы известный бренд скрывал истинное происхождение, скажем, в Китае. Так вот похожий подход к, казалось бы, творческому процессу тогда лишь насторожил. А в профессиональной отечественной среде продолжали говорить об уникальности каждого нового проекта на карте мегаполиса. (Кстати, свои «московские» проекты Норман Фостер в дальнейшем удачно пристроил в других частях света).

Однако, признаюсь, «осадочек» после выступления именитого американца остался. А в последние года три презентация «России» вспоминается всё чаще и чаще. Причём, с тех пор, как многие известные отечественные архитекторы были привлечены к разработке крупных девелоперских проектов.

Сразу подумалось: ну наконец-то появится не просто клубный дом от Сергея Чобана, Михаила Филиппова, Юрия Григоряна и т.д., но и «авторский» многоквартирный жилой комплекс или даже квартал. Уж это обязательно станет украшением города, разнообразит застройку в каждом прежде типовом столичном районе.

На деле – каждая выставка по недвижимости демонстрировала посетителям многочисленные проекты, отличающиеся между собой лишь цветом фасадов. А девелоперы словно соревновались – чьи жилые корпуса насчитывают больше этажей. В то же время деловая программа пестрила конференциями с непременным обсуждением повального использования BIM (англ. Building Information Model или Modeling) – информационной модели (или моделирования) зданий.

Речь шла о современном подходе к возведению, оснащению, эксплуатации и ремонту (а также сносу) любых сооружений (к управлению жизненным циклом объекта), который предполагает сбор и комплексную обработку в процессе проектирования всей архитектурно-конструкторской, технологической, экономической и иной информации о нём со всеми её взаимосвязями и зависимостями, когда всё, что имеет к нему отношение, рассматриваются комплексно. Особенность такого подхода заключается в том, что строительный объект проектируется фактически как единое целое: изменение какого-либо из его параметров влечёт за собой автоматическое изменение связанных с ним параметров и объектов, вплоть до чертежей, визуализаций, спецификаций и календарного графика. Застройщики с гордостью называли свои проекты, которые созданы с помощью BIM-технологий.

А что по этому поводу говорили архитекторы? Нет, информационная база по правовым аспектам, стандартам, сертифицированным материалам и прочим вопросаму них не вызывала опасений. Зато итоговый результат многих собственных проектов привносил чувство некой досады. Особенно после того, как крупные девелоперы в своих структурах стали организовывать проектно-конструкторские подразделения, призванные «чистить» предлагаемые архитектурными бюро проекты.

В прошлом году в рамках АРХ-Москвы проходил традиционный «Завтрак с главным архитектором Москвы». И Сергей Чобан завёл речь о месте творчества в новых условиях.

Уж ему-то хорошо известно, сколько времени и сил требует создание уникального «продукта» – того же ЖК «Гранатный, 6» или первой в ММДЦ «Москва-Сити» башни «Федерации». Выходит, что BIM упрощает процесс проектирования, делает его менее затратным, в том числе в финансовом отношении, но сводит к минимуму творческое начало. Что застройщику выгодно – архитектору, по сути, «смерть»!

Сергей Скуратов поддержал коллегу, с горечью заключив: «Мы будем последним поколением универсалов, владеющими знаниями и навыками профессии в полном её объёме». Завязалась горячая дискуссия, которая так и не выявила реальных путей сохранения интересов «творцов» и «технократов»…А вскоре состоялась очередная выставка в Гостином дворе, и макеты новых проектов на стендах девелоперов наглядно отразили соотношение сил на рынке недвижимости. Бум на BIM продолжается!

…Давно знаком с топ-менеджером одной из крупных компаний, которые ведут масштабную застройку на Северо-Западе столицы. Место – лучше не придумать! Москва-река, её живописный приток, зелёная зона, отсутствие промышленных предприятий, по соседству знаковые инфраструктурные объекты, транспортная доступность что с центром, что с МКАД на высоком уровне, две станции метро в шаговой доступности…

Но почему же жилые корпуса «традиционные», коих множество сейчас в ближайших подмосковных городах-спутниках?! Мой собеседник лишь вздохнул, а потом показал варианты проектов, которые участвовали в международном тендере. Великолепная Заха Хадид стала лишь второй в творческом состязании, что говорит о высочайшем уровне конкурса. Впрочем, каждый проект – более, чем достоин!

Так отчего же победителя лишь поблагодарили за участие и ни одной уникальной идеи не дали возможность претвориться в реальность? И почему вторая очередь застройки отдана на откуп застройщику, штампующему похожие коробки в разных концах Москвы и Подмосковья, похоже совсем не озабоченном архитектурой своих новостроек?

В связи с этим процитирую президента Союза архитекторов России Николая Шумакова. В одном из интервью он прокомментировал прошлогодние поправки в ФЗ-223, обязавшие архитекторов передавать свои права заказчикам. «Это страшный закон, недопустимый для любой нормальной страны. Скорее всего, это была инициатива Минстроя: ему хотелось иметь некий набор типовых проектов, из которого можно было бы легко, не теряя денег, взять нужный проект и «ткнуть» на свободную площадку, будь то жильё или школа.

Надеюсь, что со временем это отомрёт, потому что, во-первых, будет принят закон об архитектуре, а, во-вторых, как показала жизнь, привязка типового проекта на самом деле не сильно ускоряет, да и не удешевляет процесс. Главное же – результат отрицательный. Когда в одном городе или даже в разных городах появляются одинаковые сооружения, это приводит к деградации профессии».
Всё же теплится надежда, что на обсуждение общественности и  городских властей не будут выносится проекты, сотворённые подобно фостеровским лекалам или роботизированным методом. Чтобы традиции московской архитектурной практики с её душевным наполнением поддерживались и развивались!

 

Источник: FromMillion.ru