Диктатура души: какую архитектуру принимает историческая застройка?
Окончил факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Член Союза журналистов России с 1983 года.
С 1994 года специализируется на строительной тематике и вопросах недвижимости. Руководил изданием группы журналов «МИР&DOM» (издательский дом «Элита Паблишер»). Сотрудничал с ведущими российскими изданиями — «КоммерсантЪ», «Комсомольская правда», «Новые Известия», «Московская правда», «Вечерняя Москва» и др.
Преподаватель дисциплин «Журналистское мастерство», «Деловая журналистика» на журфаке ИГУМО.
Лауреат трёх премий Союза журналистов Москвы и столичного правительства, многократный обладатель премий МАР «Золотое перо», в том числе в 2015 году в номинации «Лучший главный редактор» и в 2016-м «Золотое перо России».
Член Национального Совета РГР, заместитель руководителя Комитета по загородной недвижимости РГР. Организатор и модератор деловых программ, конференций, презентаций, круглых столов (в частности, на выставках «ДОМЭКСПО», «Недвижимость» в ЦДХ, «Арх-Москва-2016».
У Иосифа Бродского есть стихотворение, начинающееся словами «Архитектура, мать развалин…». И далее – «…лишь ты одна, архитектура, избранница, невеста, перл пространства, чья губа не дура, как Тассо пел, безмерную являя храбрость, которую нам не постичь, оправдываешь местность, адрес, рябой кирпич». Когда во время следования Арх-Парохода-2019 по маршруту Санкт-Петербург-Валаам речь зашла о том, насколько деликатно надо относиться к уже сложившейся застройке и как проектировать новые объекты, чтобы они не отторгались исторической средой, непременно вспомнились именно эти строки поэта.
Свобода выбора
«Гений места» – термин, весьма распространённый в архитектурной среде. Связывают его с неповторимостью той или иной территории. Иногда употребляют и словосочетание «душа места». Возможно, оно даже точнее отражает понятие, которым хотят обозначить своеобразие и внутреннюю суть того или иного пространства.
В этой связи сложно себе представить Москву без Кремля, Париж без Елисейских полей, Лондон без Тауэра, Нью-Йорк без Манхэттена и т.д. И тем более, искажения сложившегося облика знаковых мест этих мегаполисов. Но как быть, когда появление новых объектов – мера вынужденная? И задача архитектора, которому доверяют внести коррективы в историческую застройку, звучит «не навреди»? Причём, это необязательно центр города, в равной степени это относится к кварталам, где идёт реновация!
Наталья Сидорова (Архбюро DNKag) приводит пример поиска новых «тканей города». Так, территория московской фабрики «Рассвет» вместила в себя постройки разных эпох: творения великого Романа Клейна соседствуют с типовыми производственными корпусами 80-х годов прошлого века. «Контраст настолько очевиден, что ходишь по участку и думаешь – использовать новоготику или новый стиль? Мы «сняли» с поздних построек панели, оставив каркас, и спроектировали строения в едином стиле, где будут размещены апартаменты. Этот малоэтажный комплекс, на наш взгляд,и ведёт прямой диалог с ранней застройкой».
Ещё на одном проекте акцентирует внимание Наталья Сидорова. При работе с питерской промзоной завода «Севкабель» архитекторы своим девизом взяли ключевые слова «Порт. Море.Бесконечность». Территория предназначена для различных функций. Новые «включения» в неё должны призваны повысить видовые характеристики. В частности, две «катушки» позволяют открыть панораму города на 360 градусов». «Место надо почувствовать. Лучше всего это проявляется во время творческих конкурсов, когда все участники наиболее свободны. И заказчик выбирает из нескольких вариантов оптимальный», – считает она.
Классический вариант
Руководитель «Студии 44» Никита Явейн отмечает, что очень часто используются подходы «повыше уровень – классицизм, пониже – эконом». «Мы взяли за основу классическую геометрию, когда работали над питерским проектом на месте Скотопрогонного двора. То есть застройку выстраивали по принципу римского лагеря. Новый комплекс органично вписывается в историческую среду Северной Пальмиры, потому что созвучен ей».
Председатель Комитета по охране культурного наследия Санкт-Петербурга Сергей Макаров напоминает, что под опекой Комитета находится 16 тысяч исторических зданий. И все они должны жить в исторической среде. «Это очень важно: среда порой ценнее, чем сам памятник. В связи с этим, часто приходится сталкиваться с тем, что нам гораздо сложнее сохранить внешний вид того или иного здания, ведь именно он и определяет характер окружения. Потеря любого строения образует брешь, Да, но как в таких случаях сохранить дерево, например? Возможно ли его заменить менее подверженными материалами, не утратив историческую ценность? Вопросов возникает множество. И каждый раз решения принимаются в индивидуальном порядке».
Старейший питерский архитектор Юрий Земцов (Архитектурное бюро «Земцов, Кондиайн и партнёры») «выравнивание» местности и адаптации её к современным условиям проиллюстрировал собственным опытом. В Санкт-Петербурге на ул. Шпалерная его бюро спроектировало масштабный торговый центр на месте бывшего заурядного рынка. Изменение сразу же коснулось соседней застройки, где выросли новые комфортные кварталы. Дома-общежития переменной этажности сменили привычную конфигурацию дворов-колодцев – они раскрылись перед зелёной экспланадой. Ничем не примечательный район получил динамичный заряд развития.
Наследие в нагрузку
В последнее время большое внимание уделяется общественным зонам и малых городов, и крупных мегаполисов. На их обустройство в этом году правительством страны выделено 105 млрд рублей. И наглядные результаты преобразований видны не только в Москве или Санкт-Петербурге, Казани, Сочи, Нижнем Новгороде, Ярославле и т.д. Скажем, масштабные работы ведутся в Туле, где реконструкции подверглись Кремль, прилегающие к нему старинные дома. Создание практически с нуля набережной стало как раз тем живительным акцентом, который подчеркнул всю красоту и величие старинных построек.
А вот обратный пример, который приводят ученые из Самары Сергей Малахов и Евгения Репина. «Современная среда – 90-х – 2000-х годов, когда главенствовала профессиональная свобода в архитектуре, практически уничтожила историческую среду. Лишь несколько семей сохраняют старые дворики в Самаре. А вокруг среда развивается по новым, к сожалению, нерегулируемым правилам.
В принципе, город всегда был и остаётся конфликтным: чтобы построить новый дом, надо снести старый. Кому-то это нравится, кому-то нет. Конфликт возникает сразу же, когда речь идёт о строении, имеющем историческую ценность, являющемся знаковым. Как быть? Долгие годы мы изучаем эту проблему. И считаем, что период непродуманных решений, в результате которых вырастали невыразительные здания, удовлетворяющие амбиции застройщика, архитектора, местного чиновника, прошёл. Важен комплексный подход и в архитектурное программирование закладывать все составляющие – социальные, финансовые, экологические и так далее».
Конечно, создавать новое внутри уже давно сформированного пространства – высокая ответственность для архитектора. Плоды его творчества – это и степень культуры, и гражданская позиция, и мастерство. И примечателен тезис Сергея Скуратова («Сергей Скуратов architects»): «Гений места просто так не существует. Его надо, действительно, почувствовать. В Москве достаточно примеров удачного решения этой задачи. Моё же мнение: плохому архитектору нельзя давать свободу, хорошему – можно!».
Источник: FromMillion.ru
